Блаженная несвобода - Страница 29

Полноватый, рыжий до красноты мужчина промолвил:

— О, Стивен, ты неплохо выглядишь, в отличие от моего братца, которого мы недавно похоронили. Видать, Индия тебе пошла на пользу, вон даже уже подружку успел заиметь.

Стивен слегка оправился, выпрямил спину и встал.

— Никак соскучились? Вот и Марк тоже здесь. Ты, наверное, решил лично принести мне мои деньги?

— Ага, а я помогал нести, — отозвался рыжий, — на, возьми… — И он со всего размаху ударил Стивена кулаком в лицо.

Стивен покачнулся, и Стеша вскрикнула, она представила, какая, по всей видимости, сейчас образовалась каша в его американском мозгу.

Но Стивен не упал, схватившись за губу, из которой тотчас полилась кровь, и только хотел нанести ответный удар, как подоспевший черный мужчина нанес ему мощный удар в живот.

Стивен согнулся, ловя ртом воздух.

— Не балуй, Стивен, бери свои документы и быстро выходи отсюда своими ножками, иначе вынесем.

Красно-рыжий развернулся, глянул на Стешу, которая, вытаращив глаза, жалась в углу, посмотрел на ее рыжие волосы, немного подумал и, наверное, решил, что девку можно оставить. Бог с ней. Она никого из них не знает, и идти в полицию жаловаться ей совершенно не выгодно. Это значит заложить саму себя за укрывательство преступника.

— Че топорщишься? — спросил он, показывая ей дуло пистолета. — А ну отвернулась к стене и все забыла.

Стеша послушно отвернулась.

Через несколько минут Стивена, который едва успел одеться, увели, толкая в спину дулом табельного пистолета.

— Без шуток, Стив, — услышала она за спиной.

Шаги медленно удалились вниз по лестнице и растаяли в темном пространстве.

Где-то по-прежнему играла музыка и били барабаны. Опять индусы кого-то спаривали, и за этим шумом вряд ли соседи могли что-либо услышать и понять. Но даже если и поняли бы, что на Стешину квартиру кто-то напал, то вряд ли бы вмешались. Так часто бывает: если какая-то разборка, то лучше не знать, не видеть и притвориться спящим.

Стеша вышла из своего угла. Выбитая дверь зияла звездами, вдалеке гасли фонари, несло прохладой, повсюду валялись разбросанные вещи и… О боже! На полу лежал разбитый портрет улыбающегося Джецун в мужском обличье. Портрет был не только разбит, но прямо на сияющем лице был отпечатан след армейского ботинка.

У Стеши затихло дыхание и что-то разрывное и мощное стало подниматься к груди. Тело стало невесомым. Она не помнила, как бежала вниз по ступенькам, как срывала чехол с мотоцикла, как железный прут арматуры, которым она подпирала дверь, плашмя лег на бензобак. Мотоцикл рванул с места, и его звериный рев разорвал спящую улицу.

Они далеко не ушли, она отчетливо видела их силуэты, движущиеся к остановке такси.

— Стив, пригнись, — шептали ее губы. — Пригнись, дурак.

Стивен знал, чей это мотоцикл ревет за спиной. Так может ездить только Стеша: с пробитым глушителем, истошно нажимая на газ и продолжительно сигналя, словно воя от негодования.

Стив знал, но его приятели об этом не знали. Они слышали, что за ними мчится мотоцикл, и, ни о чем не подозревая, разошлись в стороны, чтобы дать ему проехать.

Но мотоцикл не проехал мимо. Руль завис в пространстве. Какая-то доля секунды — и холодный кусок железа, перевернувшись в воздухе, в один момент вырубил сразу двоих. С третьим расправился Стив.

Стеша видела, как медленно проворачивается красно-рыжий американец и со всего маха грохается головой об асфальт, как проворачивается должник Стива Марк и падает навзничь надутым животом. Как стонет в канаве белозубый мулат. Она видела, как Стив ощупывает их карманы и забирает бумажники, как он поднимается и возвращается к ней.

Она еще долго смотрела на этих людей, пока Стив не отодрал ее окоченевшие руки от руля и не сел за мотоцикл сам.

Стеша молчала. Молчала, когда он парковал ее железного друга, когда они поднимались по лестнице, даже когда из соседнего окна появилось чье-то лицо и сразу исчезло; молчала, когда они прошли по балкону по направлению к ее квартире.

Дома, глядя в звездную дыру, где была дверь, она сказала:

— Нам нельзя здесь оставаться, я заберу ценные вещи и документы, и мы поедем к моему другу. Он обещал помочь.

И села наскоро писать записку хозяевам.

29

Когда они приехали, Санжей и его жена уже спали. Стеша потопталась у двери, потом нерешительно постучала. В доме послышалось движение, загорелся свет и на пороге появилась Лила.

— Здравствуй, Лила. Санжей дома? — спросила Стеша.

Лила даже не удивилась, увидев их, зато ее спокойной реакции удивилась Стеша.

— Да, Санжей дома, заходите, — мягко промолвила Лила и жестом пригласила войти.

Они сидели в гостиной и вдыхали специфический аромат индийского жилища, насыщенный специями и пряностями вперемешку с благовониями, которые каждое утро возжигались индийским Богам на специальном алтаре, и такой алтарь непременно имелся в каждом доме. Стеша даже шутила, что, попадая в Индию, попадаешь в страну духовной практики. Индусы почти все делают специальные пуджи, медитируют и поют Баджаны дома, в храмах и даже на улицах. Каждый в той или иной степени, в силу своих способностей занимается духовной практикой. Она всегда ставила их в пример московским буддистам, которые, слегка соприкоснувшись с Дхармой, получив кой-какие посвящения, уже считали себя какими-то особенными и уж непременно высоко духовными личностями. Но бог с ними. Сейчас была глубокая ночь, и думать надо было о другом.

Вышел заспанный Санжей. Он печально окинул взглядом Стива, пожал его протянутую руку, кивнул Стеше и присел рядом на край дивана.