Блаженная несвобода - Страница 47

Конечно, она понимала, что просто оправдывает себя…

Но мотоцикл еще с минуту постоял, как будто о чем-то размышляя, потом все же нехотя завелся и поехал.

50

— Мадэпа, — сказал Гомпо, и Пема, которая шла рядом по аллее парка, в знак согласия кивнула головой.

Мадэпа — это отсутствие веры. Но откуда приходит эта вера, никто не знал. И не знал, как помочь ее обрести.

— Но я очень хочу ей помочь, — задумчиво сказала Пема.

— А как ты ей поможешь? Прежде всего, ей надо разобраться самой. Видишь ли, мы родились в буддистской среде, и вера к нам пришла с молоком матери, а Стеша росла в другом мире, к тому же имеет во всем сомневающийся интеллект, поэтому ей трудно помочь. Я вот даже не знаю как.

— Гомпо, придумай же что-нибудь. Я бы придумала, но у меня заканчивается виза и мне уже надо уезжать в Бурятию.

— Нет, я вряд ли буду полезен, — ответил решительно он.

— Ну что ж, — пожала смуглыми плечиками Пема, — значит, не судьба.

Сегодня у нее было много дел. Как всегда перед отъездом, надо было снять регистрацию в полиции, потом собрать все свои модные вещи, а немодные раздать желающим, бережно упаковать буддистские тексты и книги по тибетской медицине, попрощаться с Джецун, забронировать билет на автобус…

Но тут раздался звонок мобильника.

— Здравствуй, Пема, — сказал почти знакомый голос.

— Кто это? — спросила небрежно она, поднимаясь по дворцовым ступеням.

— Я Стивен, если ты помнишь, мы как-то встречались с тобой на кровати у Стеши.

— А… помню, конечно.

— Ты извини, я тогда шутил с тобой… Ты, я знаю, близкая подруга ее, поэтому, пожалуйста, передай ей мои извинения за беспокойство. Больше ее я беспокоить не буду.

— Ты что говоришь! — закричала Пема. — Скорее иди к ней, она тебя ждет! Она даже с ретрита из-за тебя ушла.

— Как? Но ведь она прогнала меня.

— Ерунда! Что ты как мальчик, в самом деле. Иди же к ней.

— Поздно, — вздохнул Стивен.

Связь прервалась, и Пема даже затопала ногами:

— Ну господи, ну до чего же иногда мужики глупые.

Она в отчаянии даже вырвала перо из своей красной шляпы и бросила на землю. Это могло означать только самое худшее расположение ее духа.

51

В дверь постучали. Когда Стеша бежала по длинному коридору, она уже знала, что это Стивен. Потому что ее сердце бешено билось и руки тряслись, когда она пыталась наскоро вытереть с них мыльную пену и отвести серебристую щеколду.

— Здравствуй, — сказал он.

— Здравствуй, — затаив дыхание, ответила она. Но, глядя на его решительное и даже жесткое лицо, заподозрила неладное. Неужели и он прощаться пришел?

И он сказал:

— Я прощаться пришел.

У Стеши подкосились ноги.

— Я пришел к тебе, чтобы сказать, что ты права, невозможно постоянно бегать от самого себя. Я рад, что встретил тебя в своей жизни. Спасибо тебе за все, думаю, мы никогда больше не увидимся.

— Как? — пролепетала Стеша.

— Я понял, что не вправе подвергать тебя опасности. Я должен сам разобраться со своей судьбой.

— Я не понимаю, о чем ты?

— О том, что я решил сдаться полиции…

— Не смей! — почему-то в голос закричала Стеша.

— Поздно, я уже был в их офисе. Просто они мне разрешили с тобой попрощаться… И если бы не Пема, которая сказала мне, что ты меня ждешь, то мы бы уже не встретились.

— Что ты наделал, Стив! — кричала Стеша. — Почему ты не позвонил мне раньше? Я ждала твоего звонка!

— Потому что тогда бы я просто не смог сделать этот шаг… — сказал Стивен и опустил голову.

— Нет, я не верю тебе. Тебя не могли так отпустить.

— Они меня и не отпустили, полицейская машина стоит на улице, посмотри.

Машина действительно была, и двое полицейских, стоявших около нее, не отводили глаз от Стешиных окон.

— Что ты им сказал?

— Я сказал, что ты меня спасла и мне необходимо встретиться с тобой и поблагодарить.

— Но как же так? — не могла поверить своим глазам Стеша.

Она села на кровать, и Стивен, обняв ее за плечи, сел рядом.

— Стивен, а может быть, как-нибудь уговорить их?

— Как? — печально улыбнулся он и прижал ее к себе крепче.

Их губы встретились, и мощная волна снизу стала заполнять все пространство. Все предметы вокруг приняли нереальные очертания, словно их субстанции изменились или трансформировались в нечто иное.

Стивен застонал от блаженства, казалось, что его тело растворялось и таяло, превращаясь в струящийся нектар. Но он все-таки крепко обнимал Стешу и, сжимая ее тело, проваливался в глубину неопознанных потоков энергий, которые пронизывали их обоих.

Пространство продолжало плавиться. В нем плавно текли стол и стулья, маленький ноутбук и груда книг по философии, невымытые стаканы и обрывки разноцветных индийских тканей.

Неземное блаженство нарастало с каждым вздохом, с каждым движением их тел, пока не дошло до своего пика и не взорвалось вулканом и не затопило все вокруг дымящейся лавой.

Время остановилось.

Только внезапный требовательный стук вернул все на прежние места.

Обезумевшие, они долго не могли понять, почему стучат в дверь и зачем это кому-то нужно. Но голос полицейского совершенно отрезвил их головы:

— Стивен Мануэй, время вышло, вам пора выходить.

И он оделся и вышел.

Она долго лежала, рассматривая трещины в стенах, она не знала, сколько прошло времени, день или два. Но лежать стало больно, и она развернулась на кровати, посмотрела в окно и свесила ноги.

Дождь стоял стеной, в туалете опять занимались сексом Потапов с какой-то женщиной из потустороннего мира, в окна и двери лезли попрошайки, нагло стуча и протягивая свои грязные руки, а кругом валялись разбросанные вещи, которые надо было срочно перестирать, так как во время мансуна они покроются плесенью и протухнут.